Встретимся в Силуране! - Страница 121

121

В погребе обнаружился кабаний окорок, в очаге запылал огонь, было вышиблено дно у бочонка с вином. Неплохо стало на завоеванном постоялом дворе, почти уютно… вот только разговоры там шли невеселые.

– Я – грайанец, – так же хмуро пояснил свою мысль Сокол. – Мой король в плену, моя страна на грани войны. Я не стану сидеть сложа руки… думаю, остальные грайанцы – тоже. Поэтому силуранцам сейчас лучше держаться от нас подальше.

– Попытаетесь спасти своего короля? – спросила Ингила с тихим восторгом.

– Или погибнем за него! – звонко ответил Ильен – и тут же подозрительно взглянул на циркачку: – Побежишь доносить?

– Твое счастье, свиненок, что далеко сидишь, – обиделась Ингила, – а то б за уши выдрала!

– А чего – «выдрала»? – огрызнулся мальчишка, который давно пришел в себя от пережитого днем. – Выдрала одна такая! Думаешь, не понимаю: наша страна – Грайан, твоя – Силуран…

– Вот именно… – Пилигрим ответил не мальчику, а собственным мыслям. – Моя страна – Силуран!

Юноша глядел в очаг. Его лицо, обычно добродушно-веселое, сейчас было серьезным и сосредоточенным, губы твердо сжались. Почувствовав на себе взгляды всех присутствующих, он не спеша поднял голову.

– Моя страна – Силуран, – повторил он. – Принц Нуренаджи кинул в тюрьму мирное посольство – а историки будут писать про подлость, совершенную Силураном!

– А это подлость… – тихо откликнулась Ингила.

– Вот я и подумал: раз это моя страна – выходит, я за нее отвечаю. И если я дам опозорить Силуран, то в Храм Всех Богов могу не торопиться: Безликие меня не услышат.

– Ты прав, – кивнул поэт с неожиданной гордостью и достоинством. – Я никогда не согласился бы изменить своей стране, но разве это предательство – помешать убить гостя? – Он обернулся к Соколу. – Если высокородному господину нужна моя помощь…

– Ура! – завизжала Ингила, от наплыва чувств встала на руки и в таком положении провозгласила: – Не дадим гостей в обиду! А Нуренаджи пусть катится к Хозяйке Зла в болото!

– Как ты можешь желать такое бедной старушке? – фыркнул Рифмоплет, разом теряя серьезность.

– Постойте! – врезался в общий смех голос Арлины. – Ты сказал – «убить гостя»? Неужели ты думаешь, что Дракону грозит…

– Кто знает?.. – пожал плечами Рифмоплет. – Конечно, грайанского короля можно держать как заложника… если рассуждать разумно. Но ведь вся страна наслышана про бешеный нрав принца Нуренаджи. Разумных действий от него ожидать… ну, как-то не очень…

– Это так, – кивнул Пилигрим. – Кто ж этого не знает! Торговец, что новости принес, сказал: про смерть короля узнали ночью, а грайанцев отправили в тюрьму рано утром. Из постелей повытаскивали! Нуртор еще не упокоился на костре, а Нуренаджи уже вовсю хозяйничает.

– Так бы и закатил гаду в лоб! – тяжело бросил Айфер.

– Это у тебя, деревенщина, лоб, – назидательно сказала Донгила, – а у высокородного господина – чело!

– Извиняюсь… так бы и закатил в чело…

– Что ж, – обвел всех взглядом Сокол, – выходит, мое войско больше, чем я думал. И даже цирк с нами!

– Да я для такого дела на уши встану!.. – с энтузиазмом начала было Ингила, но перехватила восторженный взгляд Рифмоплета и уточнила персонально для него: – Лучше, конечно, на твои…

– Ах да, – спохватилась Арлина, – Тихоня, что ж мы про тебя забыли? Ты-то с нами? Или не хочешь рисковать?

Квадратная лохматая глыба, жарившая на палочке над огнем кусок окорока, оторвалась от своего увлекательного занятия, раздраженно дернула плечом и буркнула:

– Я – что… я – как хозяйка…

Под общий хохот Ингила расцеловала Тихоню.

– Могучее войско у нас! – восхитился Ралидж. – Грозное!

– А может стать еще грознее… – задумчиво произнес Пилигрим, подошел к раскрытому окну и позвал в ночь: – Почтеннейший Эрвар, ты не спишь? Позволь тебя побеспокоить…

Под окном что-то тяжело завозилось. Из темноты откликнулся недовольный голос:

– А без меня – никак?

– Совершенно никак! Очень надо посоветоваться с кем-нибудь поумнее меня. А где взять таких, чтоб поумнее? Шадридаг умер… Санфир умер… Кого из гениев былого ни возьми – все умерли! Как сговорились, честное слово! Если твоя мудрая голова не поможет – ну, тогда совсем не знаю…

Мудрая голова с черным гребнем на темени показалась в проеме окна, улеглась подбородком на подоконник.

– Ну, если только посоветоваться… – В голосе дракона ясно читались нехорошие подозрения.

На миг Пилигрим потерял нить разговора: при виде гигантского чудовища у него захватило дух от совершенно искреннего восхищения. Он протянул руку, погладил жесткий черный нос, опомнился и деловито заговорил:

– Мы оказались в сложной ситуации. Сейчас объясню вкратце…

– Не надо. Ни вкратце, ни подробно. Это зрение у меня скверное, а на слух пока не жалуюсь. Но не понимаю, при чем здесь я.

– Как – при чем? Ведь ты… как бы это сказать… в бытность свою человеком… ведь ты был грайанцем! Подданным Джангилара!

– Ну, Подгорные Охотники – плохие подданные для любого короля. Мы в Мире Людей временные, рано или поздно уходим… Но не это главное! Если кто-то до сих пор не заметил – я дракон! Честное слово, дракон! Прошу взглянуть на хвост! И на крылья! И на клыки! Какое мне дело до здешних правителей?

– Я думал, ты по старой памяти…

– Ах, по старой памяти? Из-за сентиментальных воспоминаний меня можно гонять в хвост и в гребень? Я скоро ржать начну! Уже ловил себя на желании пошарить по брошенным конюшням – не осталось ли овсеца похрупать? А седло вы мне уже смастерили? Дайте примерить!

121