Встретимся в Силуране! - Страница 13

Но сегодня король вновь соизволил обратить внимание на старого слугу. Теперь главное вовремя вставить умное словечко…

А Нуртор продолжал бушевать:

~~ Но почему?.. Почему Секира Предка?.. Раз этот ворюга такой ловкий… раз по дворцу расхаживает, как я сам… почему Не в сокровищницу наведался? Зачем ему тронный зал и старый топор на цепи?

«А сейчас Нуренаджи скажет: это всё грайанцы… » – подумал Файрифёр.

– Это всё грайанцы! – прозвучал молодой глуховатый голос, явно подражающий королевской манере говорить. – Горную Колыбель мы им отдаем, Секиру Предка они сами взяли! Говорил же я…

– Ты говорил, мы слушали, – перебил его другой молодой голос – звонкий, певучий. – На днях нам ливень охоту испортил – грайанцы постарались, сволочи такие! В старом крыле дворца крысы пол прогрызли – тоже гады грайанские зверушек науськали…

Словно незримые клинки скрестились в воздухе! Придворные напряглись, притихли. Король насупился: ему крепко надоела постоянная грызня племянников.

Файрифер переводил взгляд с одного принца на другого. Сейчас, когда двор раскололся на две партии, было важно не ошибиться в выборе. Как два мостика над бурной рекой: один переведет на другой берег, второй подломится под ногой…

Насколько все было бы проще, будь у Нуртора сын, а не два племянника…

Нет, Файрифер правильно сделал, что не примкнул к сторонникам Тореола Скалы Встречи. Конечно, Тореол – сын старшей королевской сестры, да и сам на два месяца старше двоюродного брата. Казалось бы, законный наследник… но ведь по отцу он – из Клана Орла! Разве захочет Вепрь передать свой трон Орлу… и разве понравится это остальным Вепрям, самому многочисленному и сильному Клану в Силуране?

А вот Нуренаджи Черный Эфес – это Вепрь из Вепрей… и дядюшкин любимец. Вероятно, потому, что очень похож на дядю, больше-то его не за что любить…

А о сходстве своем с Нуртором знает прекрасно и всячески ему подражает: походкой, голосом, одеждой… бороду отпустить пытается, да не выходит это у него: клочьями торчит бороденка, убожество такое… Да и в остальном подражание королю шутовством оборачивается.

Вот и сейчас: набычился, покраснел, глазами сверкает… вылитый Нуртор, только внушает не почтительный трепет, а желание расхохотаться. Хотя, конечно, никто не смеется.

– Нечего издеваться над дальновидностью! Со времен Лаограна Узурпатора от грайанцев одни неприятности! От них ч от их тупоголовых защитничков здесь, в Джангаше!

Тореол, небрежно прислонившийся плечом к затянутой гобеленом стене, отпарировал:

– К тупоголовым защитничкам ты относишь и короля? Государь ждет гостей из Грайана, мирный договор будет подписывать…

Нуренаджи опешил, пошевелил губами, вцепился себе в бороду толстыми пальцами (совсем как дядя!) и уже собрался гневно ответить двоюродному брату. Но вместо его юношеского рявканья все услышали грозный рык государя:

– А ну молчать, вы, оба! Не то вылетите за порог! Вконец обнаглели – в моей опочивальне голос поднимать! Еще Поединок Чести устройте прямо здесь, перед очагом!

Оба принца изобразили раскаяние – в меру своих артистических способностей. Король, поостыв, продолжил:

– Я вас не за тем сюда позвал, чтоб свары слушать, на это мне дня хватает! Я желаю знать: кому понадобилась наша семейная реликвия? Не из золота, не из серебра… силы волшебной не имеет… Почему украдена именно эта вещь? Старья во дворце мало, что ли, да еще не прикованного цепью к стене?

Советник Файрифер невольно ухмыльнулся: что верно, то верно! В Джангаше бытовало поверье, что старые вещи, которые служили еще предкам, хранят потомков от бед. Поэтому в королевских покоях крайне редко что-то менялось. Достаточно обвести взглядом опочивальню: траченный молью балдахин над кроватью; ковер на полу, вытоптанный так, что не разобрать рисунка; древние гобелены по стенам… В алых отсветах камина все это казалось еще более обветшалым, чем было на самом деле.

Все, кроме оружия! Коллекция оружия была страстью короля; она властно заполонила все стены во дворце, закрыв собой наивные рисунки старинных гобеленов, цветастую яркость наррабанских ковров, изысканные узоры драпировок из Ксуранга. Здесь было чуть ли не все, что придумано людьми, чтобы резать, рубить, колоть, метать стрелы…

И из всего этого изобилия похищена одна-единственная старая секира!

– Ищем, государь! – прошелестел из-за спин придворных тихий, скромный голос.

– Знаю, что ищете… Меня даже не железяка эта волнует, а слухи, что ползут по городу. Секира Предка… все-таки реликвия – кто мог ее взять?

Файрифер понял, что настало его мгновение.

– Разумеется, государь, – спокойно произнес он, – взять Секиру Предка из тронного зала мог лишь ее истинный владелец – я говорю о Гайгире Снежном Ручье.

– Что ты мелешь? – не сразу понял король.

– Никто не станет спорить, – назидательно сказал советник, – что душа основателя королевской династии, в отличие от прочих душ, после очищения в Бездне не вселяется в новорожденного младенца, а становится защитником и охранителем престола – до тех пор, пока жив хотя бы один…

– Знаем, – нетерпеливо перебил Нуртор. – При чем тут Гайгир? Ему-то зачем этот ржавый топор понадобился?

– А это, государь, зависит от исхода переговоров, – тонко улыбнулся Файрифер. – Если королю угодно будет заключить мир с соседями, в народе будут говорить: Гайгир забрал секиру в знак того, что стране больше не понадобится оружие. Если же переговоры окончатся неудачей, люди скажут: тень предка встречает опасность во всеоружии – и призывает вооружиться весь Силуран. – Файрифер твердо взглянул в глаза королю. – Такие и только такие слухи должны ходить по стране, мой повелитель!