Встретимся в Силуране! - Страница 116


К оглавлению

116

Эрвару нравилось порой выражаться столь изысканно: его забавлял контраст между вежливыми словами и клыкастой пастью, которая их произносила.

Пленник сжался в комок и с ужасом воззрился на заговорившее чудовище.

– А ты представь себе эту морду в седой бороде, – подсказал Эрвару Ралидж.

– Чего-о?! – взревел дракон, разом теряя свою воспитанность. – Уж не эта ли зараза притащила Подгорных Людоедов под стены Найлигрима?

– Именно, – кивнула Арлина – и, спохватившись, бросила быстрый взгляд на побелевшего Ильена.

Айрунги, проследив за взглядом госпожи, тоже увидел потрясенное лицо ученика.

– Мальчик мой, – поспешно заговорил он, – я тебе все объясню…

– Здравствуй, учитель, – вежливо и ровно отозвался Ильен. – Рад видеть тебя живым. Что ж ты меня бросил на съедение оборотням?

Айрунги хотел ответить, но Ралидж хлопнул ладонью по столу:

– Хватит! Выяснение отношений откладывается. Я хочу разобраться в этой каше. Так что давайте оба – все с самого начала, да поподробнее!

* * *

Ожерелье полыхало на столе яростным золотым огнем. Крупные камни сверкали, как хищные глаза.

– Ух ты, – поежилась Ингила, – даже смотреть страшно.

– Нет… красиво… – мягко сказала Фаури, коснувшись кончиками пальцев ожерелья. – Но я все равно ничего не помню… Так ты искал меня? Вот, нашел. Что ты думал делать дальше?

– Доставить госпожу в Кровавую крепость.

– Да? – заинтересовался Пилигрим. – И как ты намеревался это проделать? Стукнуть барышню по голове и сунуть в мешок?

В голосе его проскользнули нотки, весьма далекие от праздного любопытства. Чуткое ухо Айрунги эти нотки уловило.

– Я… нет! Как можно?! Я хотел просить… нет, умолять госпожу…

– Не трать времени, – отозвалась девушка. – Не знаю, что за тайна скрыта в рукоятке кинжала… что она значит для тебя и для Сокола… – Фаури виновато улыбнулась Ралиджу, – но это дело не мое. Не хочу идти в это страшное место и разговаривать с этими жуткими призраками.

– Правильно! – горячо и твердо поддержал ее Пилигрим.

– Правильно! – эхом откликнулась Ингила. – Ужас-ужас-ужас!

– Разумеется! – кивнул Ралидж. – Сам придумаю, как заполучить мой пергамент. Подумаешь, привидения!

– А мне нужно разыскать родственников, которые смогли бы принять меня, – закончила Фаури. – И больше я об этом даже слышать не…

Договорить ей не удалось: Айрунги внезапно бросился на колени перед Рысью, припал губами к ее сапожку.

– Ясная госпожа! – с горьким отчаянием заговорил он. – Добрая душа! Во имя богов, во имя жалости… заклинаю именем твоей матери… твоими будущими детьми… твоей любовью, если любишь… Молю тебя – посети крепость! Ну, послушай только, что они хотят тебе сказать! Нельзя же так… во имя милосердия, высокородная!.. Я руку готов дать на отсечение, только согласись…

– Выкинуть его отсюда? – спросил Пилигрим, вставая.

– Подожди… – изменившимся голосом сказала Фаури и склонилась к простертому перед ней человеку: – Ты ведь что-то утаил, верно?

Красноречивое молчание было ей ответом.

– Говори! – жестко приказал Ралидж.

– Я… я не могу! – тоскливо и безнадежно выдохнул Айрунги.

– Хорошо, – дрогнувшим голосом сказала Рысь, поднялась со скамьи и шагнула к окну, в которое глядела клыкастая голова. До сих пор Фаури, трепетавшая перед драконом, старалась даже не глядеть в его сторону. Но сейчас барышня подошла к чудовищу почти вплотную. Лицо ее было белым, как снег в Лютом месяце.

– Почтеннейший господин! – Голос девушки отчаянно звенел, готовый вот-вот сорваться. – Могу ли я попросить вас открыть рот?

Помедлив от удивления, Эрвар распахнул пасть так широко, как только позволила оконная рама. Фаури положила тонкую ручку на желтоватый клык. Девушку сотрясала крупная дрожь.

Пилигрим дернулся к ней, но его удержал Сокол, уже догадавшийся, что затеяла юная чародейка.

– Я – хочу – знать – о чем – умолчал – этот – человек! – пронзительно, как под пыткой, закричала Фаури.

И вместо бревенчатых стен вокруг изумленных людей поднялись заросли осенних кустов и сухого бурьяна, под ногами вместо грязных камышовых плетенок расстелились гранитные черные плиты с выбитой на них восьмилучевой звездой…

– …Небольшой кинжал с золоченой рукояткой… – Айрунги обращался к высившемуся над ним призрачному воину в кожаной куртке. (За спиной учителя сжался в комочек перепуганный Ильен.) – Грошовая безделушка, но бесконечно дорога как память. Пусть кинжал вернут нам сейчас. В качестве задатка.

– Никаких задатков! – раздался из пустоты противный старческий голос. – С чего это ты перед серьезным делом заговорил о памятных вещицах? Да, от того типа осталось кое-каакое тряпье и оружие. Вернешься и заберешь. Только не вздумай нас обмануть, потому что…

Тут вмешался еще один незримый собеседник. Страшный голос – свистящий, нечеловеческий:

– С-скорее! С-спеши!

Воин исчез, на его месте возник гигантский ящер в синеватой чешуе. Он гневно воззрился на людей маленькими красными глазами. С середины лба полыхнул зеленым светом третий глаз – огромный, злобный.

Без единого вскрика Ильен потерял сознание. Айрунги не обернулся к мальчику, неотрывно глядя, как расплывается в световом столбе жуткая трехглазая фигура и ее сменяет знакомый воин с мечом у пояса.

– Не обращай внимания, – небрежно бросил призрак. – Наш друг переносит заточение тяжелее, чем мы… Можешь взять ожерелье, но помни: тот, кто вынет его из этой плиты, окажется связан с ним незримой цепью. И будет страшно, мучительно умерщвлен, если мы поймем, что этот человек не хочет или не может доставить Вечную Ведьму в крепость. От этой кары не скрыться даже на другом конце света! И лучше тебе не тянуть – наше терпение не безгранично…

116